Елена Баканова: «80% арендаторов “Винзавода” не имеют отношения ни к искусству, ни к культуре в самом широком смысле слова»

Елена Баканова: Галерея Paperworks просто решила не продлевать договор аренды с «Винзаводом» на следующий год. Мы провели на «Винзаводе» три счастливых и продуктивных года, активно работали, значительно повысили статус галереи в профессиональной среде. По итогам одного только 2011 года художники галереи Юрий Альберт и Полина Канис получили премию Кандинского в номинациях, соответственно, «Проект года» и «Молодой художник года». Таус Махачева получила премию «Инновация» в номинации «Новая генерация» и конкурировала там с Валерием Чтаком — тоже, как известно, художником Paperworks. Решение уехать сложилось из суммы факторов. Общественно-политическая ситуация в стране быстро меняется, соответственно, меняются контекст и тактика нашей деятельности. К концу этого сезона мы отчетливо поняли, что Paperworks в этой ситуации нужна перезагрузка, мы исчерпали этот ресурс. Оставаться на следующий сезон с обычной выставочной программой в этом месте — в чистом виде прокрастинация.

Е.Б.: Прокрастинация потому, что тот, кто хочет, ищет решения, а тот, кто не хочет, ищет причины. Сейчас нужны системные изменения, потому что кризис системный. Причин, препятствующих принятию решений и их реализации в режиме существования галереи на «Винзаводе», более чем достаточно. Но прежде всего — это отсутствие сотрудничества и понимания общих задач. Симптоматично, что сейчас «Винзавод» покинули две галереи, которые являются инициаторами качественных изменений в нашей сфере деятельности. Ирина Меглинская занималась созданием ассоциации фотографических галерей. Я последние три месяца активно вела переговоры с коллегами о создании ассоциации галеристов и арт-дилеров и о формировании общей программы стратегического развития отрасли. Этим я, в том числе, в ближайшее время намерена заняться. Так сложилось, что «Винзавод», выражаясь языком рынка, — это неправильный маркетинговый пакет. По статистике и наблюдениям, Центр посещают либо люди из профессиональной и околопрофессиональной сферы, либо праздношатающиеся граждане без конкретных интересов к жизни — это основной контингент. К тому же «Винзавод» сейчас перестал быть «местом силы», каким он был еще два-три года назад. Возможно, что это обратимый процесс и при определенных усилиях ситуацию можно исправить, но ближайший год ничего хорошего не обещает.

Е.Б.: Правильный маркетинговый пакет — это, на примере существующих в Москве институций, «Гараж» и «Стрелка» — места, которые привлекают людей разных возрастных и социальных категорий, потому что на разных уровнях транслируют им: здесь происходит что-то важное, здесь нужно быть, важно этим интересоваться. Это вопрос управления и понимания того, что ты хочешь увидеть на выходе. «Винзавод» всегда претендовал на нечто большее, но это большее нужно поддерживать соответствующими усилиями и инвестициями. Инвестициями интеллектуальными и финансовыми. После скандала со старейшими галереями Центр должен был активно заниматься ребрендингом, а не объяснять арендаторам, сколько стоит метр аренды в Хиросиме после взрыва. У «Винзавода» был уникальный шанс объединить внутри своего ресурса практически весь основной пул галерей, которые составляют значимую часть выставочного качественного контента и производят этот контент в регулярном режиме и на свои деньги. Для того чтобы это понимать, нужно этот потенциал ценить и общаться с галереями как с партнерами в реализации общей программы.

Е.Б.: Безусловно, «Винзавод» много сделал на определенной стадии. Упомянутые проекты — площадка молодого искусства «СТАРТ» и проект для стрит-арт-художников «Стена» — хорошие проекты, которые нужно поддерживать, «только этого мало», как пела София Ротару. Мне кажется, что с таким ресурсом выставочных площадок «Винзавод» мог бы обеспечить ситуацию, когда на эти выставочные помещения стоит очередь проектов со спонсорами. Причем качественных выставочных проектов. Правильным решением в начале и стратегической ошибкой после было также выселение мастерских художников — их осталось всего три. Меня, в частности, очень удивила история о том, что «профильный» «Артгид» хотел быть арендатором «Винзавода», но Центр не нашел для него помещения. На второй год пребывания на «Винзаводе» я обнаружила, что Саша Обухова с фондом «Художественные проекты» работает в скромном офисе на «Винзаводе», платит деньги за аренду помещения, и даже я, резидент Центра, узнала об этом случайно. Сейчас «Винзавод» перестает быть Центром современного искусства, и 80% арендаторов не имеют отношения ни к искусству, ни к культуре в самом широком смысле слова.

Е.Б.: «Винзавод» — это как бы несколько параллельно существующих уровней взаимодействия. Тебе пытаются внушить, что это брак по любви с совместным проживанием, но в гостевой спальне живет отдел аренды в прокурорских погонах, а привратники — в бордовых майках с предупреждающим желтым кириллическим шрифтом с засечками и логотипом «Родон» (посмотрите, если не лень, что это означает). Если ты имеешь в виду администрацию в лице финансового директора и отдела аренды — мы для них как огнетушитель с соответствующей графой в смете: «огнетушитель, 4 тыс. руб.» Важным обстоятельством нашего решения покинуть Центр было то, что кроме директора «Винзавода» Лены Пантелеевой в нас, кажется, никто не был заинтересован. Здесь есть и другой важный момент. Так называемая сфера современного искусства в настоящее время находится в стадии трансформации. Я имею в виду профессионалов, работающих в нашей сфере. Когда я предложила несколько месяцев назад галеристам-арендаторам «Винзавода» подписать коллективное письмо в администрацию с просьбой унифицировать ставку для основных, то есть оставшихся на территории Центра галерей до возможной минимальной, поддержала это письмо только директор XL Галереи Елена Селина и галеристы из «пострадавших», тех, кто пришел позже и вынужден вносить большую арендную плату. Галеристы пока не готовы выступать одним фронтом, поддерживать интересы друг друга. Еще не созрели, но скоро это произойдет.

Е.Б.: В основе идеи «Винзавода» лежала стандартная схема джентрификации. Сначала привлекаются якорные «профильные» арендаторы, которым предлагается льготная ставка арендной платы, остальные профильные арендаторы приходят позже, а за ними — непрофильные арендаторы, которым помещения сдаются по коммерческой ставке. В результате в развиваемом месте возникает синергия, это привлекает деньги, все профильные постепенно выселяются, и место начинает работать как бизнес для владельцев. На «Винзаводе» все укладывалось в эту схему, разные арендаторы платили разную аренду.

Е.Б.: В феврале — марте будущего года у нас запланирован довольно масштабный проект с Дмитрием Врубелем и Викторией Тимофеевой на внешней площадке. В октябре 2013 года — ретроспективная выставка Юрия Альберта в Московском музее современного искусства, куратором которой будет Екатерина Деготь, сейчас в работе проект групповой выставки, тоже на внешней площадке. Также всегда много работы по поддержке и продвижению художников галереи. В перерыве, связанном со сменой площадки, нам есть чем заняться. О подробностях сообщим после.

Е.Б.: Да, на «Винзаводе» освободилось несколько готовых отличных помещений под галереи. Проблема в том, что галерей почти нет, — и это некоторый стратегический просчет. Но арендаторам-галеристам вообще, не только на «Винзаводе», я бы посоветовала никогда не делать больших вложений личных средств в помещение, если нет гарантий на 8–10 лет стабильной аренды. Иначе это делает владельцев заложниками помещения и площадки. Мы этой ошибки никогда не совершали и поэтому легки на подъем. Но я знакома с галеристами, которые просто не могут расстаться со своими помещениями. Ведь вложено так много денег и сил! Они хотели бы уехать, но их держат инвестиции. Второе — внимательно читайте договор. Все прелюдии, улыбки и симпатии заканчиваются, когда вы расстаетесь с арендодателем.