О двух подделках в коллекции авангарда Ростовского музея
Мартовский номер газеты «Ростовская старина» (выпуск №12/181), которую издает Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль», полностью посвящен этапам бытования в музее коллекции авангарда и актуальной сегодня проблеме подделок произведений искусства первых десятилетий XX века, которая, к сожалению, не обошла стороной и сам музей. Редакция «Артгида» благодарна заместителю директора по научной работе Музея-заповедника «Ростовский кремль» Сергею Сазонову, который позволил нам перепубликацию этих важных текстов на электронных страницах нашего издания. Первый текст трилогии посвящен недавно выявленным подделкам работ Казимира Малевича и Любови Поповой, а также неожиданной судьбе оригиналов, скорее всего, похищенных в советское время из музея.
Слева: Ольга Розанова. Зеленая полоса (Распыленный свет). 1918. Холст, масло. Фрагмент. Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль». Справа: Ольга Розанова. Зеленая полоса. 1917. Холст, масло. Фрагмент. Коллекция Георгия Костаки (до 1991 года). Источник: Wikimedia. Коллаж: Артгид
В течение 2017 года Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» (ГМЗРК) провел экспертизу принадлежащей музею коллекции произведений авангарда. Исследования проводились Институтом геологии докембрия (Санкт-Петербург), Государственным научно-исследовательским институтом реставрации, Государственным Русским музеем. Было выявлено восемь подделок, шесть из которых были подарены музею в 2014 и 2016 годах Н.Д. Лобановым-Ростовским, а две относятся к собственной коллекции музея. Двум последним работам и посвящена эта статья.
Коллекция поступила в музей в 1922 году из фонда Музейного бюро Наркомпроса. В 1924 году ее дополнили 2 произведения из Ярославской художественной галереи, в 1926 году 1 произведение от Д.Н. Эдинга. Сейчас в собрании музея — 44 произведения авангарда: 30 — живопись, 12 — графика, 1 — деревянная скульптура, 1 — изделие из металла.
По результатам экспертизы поддельными признаны два произведения: К. Малевич «Самовар» (около 1913 года) и Л. Попова «Беспредметная композиция» (1918 года). Эксперты пришли к выводу, что эти работы созданы во второй половине XX века.
Результаты экспертизы завершили дискуссию, начало которой было положено 30 лет назад. В 1987 и в 1989 годах, во время работы с зарубежными выставками русского авангарда, искусствовед С.Г. Джафарова обнаружила, что два произведения из Ростовского музея резко отличаются от других произведений авангарда и, скорее всего, являются более поздними подделками. Несколько лет С.Г. Джафарова занималась исследованием этого вопроса и в 1991 году сообщила результаты исследования на конференции в Третьяковской галерее. Одновременно в газете «Супремус», приуроченной к конференции, она опубликовала статью на ту же тему.
С.Г. Джафарова пришла к выводу, что были изготовлены три поддельные работы, воспроизводящие хранившиеся в ГМЗРК произведения Малевича, Поповой и Розановой. Все три подделки были изготовлены одним автором. С.Г. Джафарова пишет о «возможной подмене» подделками произведений Малевича и Поповой в ГМЗРК. При этом третье произведение, «Зеленая полоса» О. Розановой в собрании ГМЗРК, по мнению С.Г. Джафаровой, является несомненным подлинником.
Исследовательница указала на собрания, в которых хранятся работы, парные находящимся в ростовском собрании. «Самовар» К. Малевича имеется в Музее современного искусства в Нью-Йорке; работа Л. Поповой, аналогичная работе из собрания ГМЗРК, — в собрании Г.Д. Костаки (сейчас Музей современного искусства в Салониках, Греция). Наконец, «Зеленая полоса», аналогичная по стилистике подделкам из ГМЗРК, также находилась (в 1991 году) в собрании Г.Д. Костаки.
Таким образом, в ГМЗРК оказались подделки Малевича и Поповой. Соответственно, подлинники этих произведений — в Музее современного искусства в Нью-Йорке и собрании Г.Д. Костаки (ныне в Музее современного искусства в Салониках). Подлинник произведения О. Розановой «Зеленая полоса» остался в Ростовском музее, а подделка этого произведения (в качестве подлинника) оказалась в собрании Костаки. Джафарова указывает, что «Зеленую полосу» подарил Костаки известный коллекционер И.В. Качурин, якобы получивший ее от близкого друга Розановой. Эти сведения восходят к каталогу коллекции Костаки, вышедшему в 1981 году.
Итак, С. Г. Джафарова фактически показывает, что неизвестные лица изготовили три копии произведений Малевича, Поповой и Розановой из собрания Ростовского музея; два произведения подменили подделками, третье же не смогли (?) подменить, а подделка в качестве подлинника оказалась в коллекции Костаки.
В 1991 году выходит русское издание книги А.Б. Накова «Русский авангард». В ней автор публикует «Зеленую полосу» из собрания Г.Д. Костаки, но, в отличие от предыдущих изданий, делает при этом важную оговорку: «копия». А.Б. Наков сообщил мне, что пришел к этому выводу самостоятельно, сравнив предмет из собрания Костаки с подлинной «Зеленой полосой» О. Розановой, которая к этому времени уже неоднократно появлялась на выставках и репродуцировалась.
Тем не менее, в ряде ключевых изданий 1990-х годах подделки из Ростовского музея по-прежнему публикуются в качестве подлинников. Сообщения Джафаровой и Накова при этом игнорируются, ссылки на них не даются.
В феврале 1996 года в американском журнале Art News вышла статья «Fake. The betrayal of the Russian avant-garde». Авторы (К. Акинша и др.) ссылаются на С.Г. Джафарову и пересказывают ее статью, солидаризируясь с ней: «Вывод Джафаровой состоял в том, что "Самовар" "Малевича" и "Абстрактная композиция" "Поповой" в коллекции музея Ростова, равно как и "Зеленая полоса" "Розановой" в коллекции Костаки, были копиями, выполненными одной рукой. Джафарова не знает, когда три работы были скопированы и когда оригинальные произведения Малевича и Поповой были украдены и заменены подделками, но у нее нет сомнений, что произошло именно это. "Возможно, оригиналы были заменены подделками в период, когда интерес к русскому авангарду только появился", — сказала она, когда обнародовала свои выводы на происходившей в Москве в 1991 году конференции, посвященной Малевичу. В дальнейшем она опубликовала статью об этой проблеме в "Супремусе", газете, издаваемой Александром Шумовым и распространяемой среди специалистов по Малевичу».
Со ссылкой на известного коллекционера В. Дудакова авторы статьи сообщают, что «Зеленая полоса» Костаки была создана в середине 1960-х годов с участием другого известного коллекционера — И. Качурина. Качурин передал ее Костаки и был очень горд тем, что обхитрил его.
Полемика продолжалась. В январе 1997 году в том же Art News с названием «Варианты или подделки?» было опубликовано письмо академика РАН Д.В. Сарабьянова. Автор этого короткого текста полностью отвергает доводы С.Г. Джафаровой. По его мнению, все шесть произведений являются подлинниками, вариациями одних и тех же тем.
Речь идет не только о произведениях Малевича и Поповой. Д.В. Сарабьянов настаивает, что подлинником является и «Зеленая полоса» из коллекции Костаки. Ей он уделяет особое внимание: «Начну с "Зеленой полосы" Розановой, которую я отлично помню по коллекции Костаки. Непонятно, почему Джафарова описывает эту работу как картину без выражения, которая не создает "эффект абстрактного пространства". На самом деле, этот эффект выражен в "варианте Костаки" сильнее, чем в варианте Ростовского музея благодаря несколько другому решению самой зеленой полосы, которая воссоздается свободно и экспрессивно, с как будто расплывчатыми краями, что дает ощущение космичности пространства… Сравнивая эти два варианта "Зеленой полосы", легко увидеть, что они являются вариациями на одну тему, выполненными одним художником. Они различаются не только выразительностью и качеством графики, но и пропорциями холстов. Что еще более важно, они отличаются и в слойности цветового решения: ростовский вариант холодно-синеватый, а вариант Костаки теплый. Ни один из этих вариантов нельзя считать копией. При этом с точки зрения их качества как картин лично я отдаю предпочтение второму варианту. По этому вопросу мнения могут расходиться, но ясно одно: нет никаких оснований ставить под сомнение подлинность этого второго варианта, не говоря уже о том, чтобы считать его работой некоего мифического "неизвестного художника".
Смехотворны рассказы о том, что Костаки, крупнейший коллекционер русского авангарда, был введен в заблуждение и принял любительскую копию за оригинал. […] Костаки был более чем способен видеть разницу между подделками и подлинными работами. Он приобрел "Зеленую полосу" в ранний период, когда еще не было никакого ажиотажа в связи с русским авангардом. Как бы то ни было, я помню ее по своим первым посещениям знаменитой московской коллекции, начало которой было положено на стыке 1950-х и 1960-х годов». Ниже мы увидим, что «Зеленая полоса» Качурина могла создана именно «на стыке 1950-х и 1960-х годов».
Отметим, что Д.В. Сарабьянов ничего не пишет про один из ключевых аргументов С.Г. Джафаровой: очевидное для нее сходство между теми тремя работами, которые она считала подделками. Джафарова объясняла это очевидное сходство тем, что их автором являлся один художник. Д.В. Сарабьянов не опровергает этот важный довод, просто игнорирует его. Никак не объяснено и то странное обстоятельство, что три парные работы появились в одном музее.
Окончание статьи Д.В. Сарабьянова сформулировано предельно определенно: «… рассказанная Джафаровой история есть плод фантазии и не имеет под собой реальных оснований».
Результаты технологических исследований, проведенных ГМЗРК в 2017 году, заставляют другими глазами взглянуть на эту полемику. В отношении работ Малевича и Поповой права оказалась С.Г. Джафарова. Эти предметы — позднейшие подделки. «Зеленая полоса» из коллекции Г.Д. Костаки в настоящее время недоступна для исследования. Но с высокой долей вероятности можно утверждать, что и здесь С.Г. Джафарова и А.Б. Наков были правы: в коллекции Г.Д. Костаки оказалась копия подлинной работы из Ростовского музея.
Категоричная позиция Д.В. Сарабьянова «закрыла» вопрос на многие годы. Компрометация позиции С.Г. Джафаровой снимала вопрос о подделках в коллекции ГМЗРК и не позволяла начать процесс возвращения из зарубежных собраний принадлежащих России подлинных произведений.
Как видим, полемика между С.Г. Джафаровой и Д.В. Сарабьяновым имела самое существенное значение для исследования коллекции авангарда ГМЗРК. Были поставлены ключевые вопросы о степени сохранности этой коллекции и подлинности находящихся в ней произведений.
Несмотря на это, поддельные «Самовар» К. Малевича и «Беспредметная композиция» Л. Поповой из собрания ГМЗРК побывали на многих российских и зарубежных выставках, где выставлялись в качестве несомненных подлинников. Вызывает недоумение отсутствие всяких упоминаний об этой полемике в работах профильных специалистов, в частности — сотрудников ГМЗРК, прежде всего Р.Ф. Алитовой, Т.В. Колбасовой и Е.В. Ким. Именно они занимались изучением этой коллекции в Ростовском музее, писали о ней, экспонировали. Подделки без малейших сомнений представлялись в качестве подлинников. Отмечу, что у Т.В. Колбасовой и Е.В. Ким так же не вызвали сомнений подделки, поступившие в музей от Н.Д. Лобанова-Ростовского.
Нынешняя администрация ГМЗРК до последнего времени не знала о существовании серьезной проблемы, связанной с коллекцией авангарда. В коллективе музея было известно об имеющемся в Музее современного искусства в Нью-Йорке «варианте» «Самовара» К. Малевича. Но о существовании статьи С.Г. Джафаровой и полемике с ней Д.В. Сарабьянова, о серьезной аргументации про существование в коллекции авангарда музея подделок администрации не было известно. Этот вопрос возник только в связи с изучением коллекции музея после обнаружения подделок, поступивших от Н.Д. Лобанова-Ростовского.
Итак, экспертиза показала, что С.Г. Джафарова оказалась права, по крайней мере, в двух случаях. «Самовар» К. Малевича и «Беспредметная композиция» Л. Поповой, находящиеся сейчас в ГМЗРК, подделки. Появилась возможность задать следующие ключевые вопросы.
С.Г. Джафарова предположила, что подмена работ Малевича и Поповой подделками могла произойти во время реставрации. Однако это предположение не соответствует действительности. Впервые некоторые предметы из коллекции авангарда Ростовского музея подверглись реставрации в 1981 году. Но в том же 1981 году два предмета из трех мы уже находим в коллекции Костаки. В вышедшем тогда каталоге коллекции опубликована и «Беспредметная композиция» Л. Поповой (в каталоге она названа «Живописной архитектоникой»), и «Зеленая полоса» О. Розановой, которую С.Г. Джафарова считает подделкой. Те же предметы находим и в каталоге выставки коллекции Г.Д. Костаки, состоявшейся в 1977 году в Германии. Таким образом, подмена произошла до 1977 года.
Еще более определенное указание находим в Интернет-каталоге коллекции Музея современного искусства в Нью-Йорке (MоMA), где сейчас находится «Самовар» К. Малевича из Ростовского музея. В каталоге представлен провенанс работы. В МоМА предмет был приобретен в 1983 году. В 1977 году был в собственности McCrory Corporation (владелец — израильский бизнесмен Meshulam Riklis). В 1972 году продавался на аукционе Sotheby's в Лондоне. В 1922 году находился в Ростовском музее (!).
Таким образом, сотрудники МоМА прямо указывают, что, во-первых, находящийся у них «Самовар» К. Малевича происходит из Ростовского музея и, во-вторых, первое упоминание этого предмета вне коллекции Ростовского музея относится к 1972 году.
Итак, можно сделать обоснованный вывод, что «Самовар» К. Малевича был украден из Ростовского музея в период до 1972 года. Можно утверждать, что и вторая работа, «Беспредметная композиция» Л. Поповой (в настоящее время известная под названием «Живописная архитектоника»), была украдена в этот же период. На это указывает замеченная С.Г. Джафаровой принадлежность подделок одному автору. В 1972 году в Курчатовском институте состоялась выставка произведений Л. Поповой из собрания Г.Д. Костаки. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что украденное из Ростовского музея произведение участвовало в этой выставке. Об этом говорит совпадение размеров одной из представленных в каталоге работ с работой из Ростова.
В каталоге коллекции Г.К. Костаки 1981 г. имеются указания на провенанс интересующих нас предметов. Происхождение произведений Л. Поповой указано в самом общем виде — от брата художницы и его пасынка. Нельзя исключить, что именно через этот канал некто сумел продать Г.К. Костаки и произведение, украденное из Ростовского музея. По крайней мере, других указаний мне найти не удалось.
Более определенно указано происхождение «Зеленой полосы» из коллекции Костаки. Напомню, что, по обоснованному предположению С.Г. Джафаровой, это подделка, которой не смогли подменить подлинник, хранящийся в Ростовском музее. В каталоге 1981 года указано, что это подарок И.В. Качурина. По приведенному в каталоге указанию Качурина, он приобрел этот предмет у близкого друга О. Розановой, к которому тот попал от самой художницы.
Имя «близкого друга», дата приобретения и дата дарения в каталоге не указаны.
Напомню, что в статье из журнала Art News (см. выше) приводится следующая ссылка на воспоминания коллекционера В. Дудакова: «Источником дальнейшей информации о "Зеленой полосе" является хорошо известный московский коллекционер Валерий Дудаков. По словам Дудакова, другой московский коллекционер, Игорь Качурин, сообщил ему, что "Зеленая полоса" была создана в середине 1960-х. Одновременно были распространены слухи о существовании этой картины. Качурин показал ее Костаки. Он не упоминал имени Розановой, но Костаки убедил его, что картина была написана именно ею. Он поверил, что совершил открытие, и приобрел картину». Согласно Дудакову, Качурин был очень горд тем, что обхитрил Костаки».
Итак, происхождение подделок оказывается каким-то образом связано с И.В. Качуриным и его окружением. Качурин бывал в Ростове. О совместных с Качуриным поездках в Ростов и его участии в формировании коллекции Г.Д. Костаки вспоминает связанный с ним близкими дружескими связями известный коллекционер, художник, «арт-дилер» В.А. Мороз, в свою очередь также знакомый с Г.Д. Костаки.
Вероятно, похитителей произведений из Ростовского музея следует искать именно в этих кругах. Среди людей, уже тогда, в 1960-х годах (или раньше?), понимавших материальную ценность предметов авангарда, имевших выход на владельцев крупнейших частных коллекций, имевших выход на каналы, по которым предметы искусства могли вывозиться за рубеж. Наконец, среди людей, которые сами в состоянии были изготовить копию живописной работы.
Эта статья была уже готова к печати. Но наше исследование продолжалось. Моему соавтору и коллеге Я.Е. Смирнову удалось обнаружить новые материалы, связывающие И.В. Качурина с Ростовским музеем.
В 1955 году в Ростовский музей приехал столичный специалист. С направлением от Музея истории религии и атеизма АН СССР за подписью В.Д. Бонч-Бруевича (ил. 3). Целью командировки был отбор для Музея истории религии и атеизма книг из Ростовского музея. Действительно, около 10000 книг были отобраны. Соответствующие акты подписаны.
Но этот специалист, кроме своего прямого дела, провел еще и ревизию художественного собрания Ростовского музея. Он пришел к выводу, что многие работы не представляют художественной ценности и должны быть списаны. Директор Ростовского музея А.А. Соловьева и главный хранитель О.М. Белкина уже в январе 1956 года направили соответствующее предложение в Управление музеев Министерства культуры. К письму был приложен список работ, предназначенных для списания.
В архиве музея отложился ответ чиновника Министерства культуры. Это письмо в Ярославский облисполком с копией директору Ростовского музея А.А. Соловьевой. Чиновник Министерства культуры (зам. начальника Управления музеев В. Игнатьева) сообщает Ярославскому облисполкому, что Ростовский музей собирается списать ряд произведений из своего собрания. Но! Поскольку многие из этих предметов имеют ценность для истории искусства, Министерство культуры предлагает передать их в Ярославский художественный музей.
Видимо, Ярославский облисполком предложение отклонил. Но неутомимый бюрократ из Министерства культуры вновь попытался пристроить (читай — спасти!) ненужные Ростовскому музею предметы. На этот раз — в Московский областной краеведческий музей в Истре. Опять обмениваются списками и опять безрезультатно. Что-то не сложилось. Но для произведений из Ростовского музея это, наоборот, было к лучшему. За этой долгой перепиской мысль о списании музейных предметов как-то отошла на второй план, а потом и вовсе забылась.
Внимательный и педантичный Я.Е. Смирнов решил подготовить эти документы к печати. И вот он звонит мне поздно вечером. И спрашивает, помню ли я имя этого «специалиста из центра», «представителя Музея истории религии и атеизма АН СССР», усилиями которого чуть не списали художественные произведения из Ростовского музея? Нет, я, конечно, не помню. Я эти документы смотрел много лет назад. Тогда Ярослав говорит, что у него перед глазами черновик моей статьи. Вот этой самой. И документ (фотокопия), удостоверяющий личность этого специалиста, тоже у моего собеседника перед глазами. Имя этого человека — КАЧУРИН ИГОРЬ ВАСИЛЬЕВИЧ.
Вряд ли это совпадение. Находка этого документа подтверждает непосредственную связь И. В. Качурина с Ростовским музеем в середине 1950-х годов. И.В. Качурин выступает здесь в статусе «сотрудника Музея истории религии и атеизма АН СССР». Он действительно был специалистом по истории книги. Но выполнив эту свою задачу, И.В. Качурин лично проводит своего рода ревизию фонда Ростовского музея и формирует список художественных произведений, предназначенных им к списанию. Директор и главный хранитель Ростовского музея по указанию Качурина начинают процесс списания. Предметы, вошедшие в этот «Список Качурина», спас только профессионализм зам. начальника Управления музеев Министерства культуры В. Игнатьевой.
Все это выглядит в высшей степени странно, чтобы не сказать подозрительно. Мы видим попытку списания предметов, имеющих художественную и музейную ценность. Попытку, инициированную Качуриным и поддержанную директором и главным хранителем Ростовского музея.
В этом контексте может быть рассмотрена и возникшая у И.В. Качурина «еще одна» «Зеленая полоса», оказавшаяся позже в коллекции Г.Д. Костаки. В этом контексте стоит рассмотреть и обнаруженный С.Г. Джафаровой и доказанный сейчас факт подмены произведений Малевича и Поповой грубыми подделками.
Музейное расследование будет продолжено. Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» сразу же по обнаружении поддельных произведений поставил об этом в известность Министерство культуры РФ и согласовывал со своим учредителем все дальнейшие действия. Об обнаруженной краже было заявлено в полицию. Картины «Самовар» К. Малевича и «Беспредметная композиция» Л. Поповой зарегистрированы в базе пропавших и утраченных культурных ценностей Министерства культуры РФ. Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» приложит все усилия для возвращения украденных произведений.
