Бусины яички
В Музее современного искусства «Гараж» открылась выставка «По направлению к источнику», посвященная результатам исследований архивной коллекции музея четырьмя художниками и одним литератором. Этот литератор — Вячеслав Курицын, пожалуй, самый востребованный и популярный литературный критик и культурный журналист 1990-х, который, по словам арт-критика Андрея Ковалева, «повсеместно насаждал постмодернизм». «Артгид» с легкой ностальгией вспоминает те времена и с любезного разрешения автора предлагает вашему вниманию одну из колонок Вячеслава Курицына, написанную им для журнала «Матадор», 1997, № 2, главным редактором которого был Константин Эрнст.
Источник: avmur.ru
Один мой знакомый кот по имени Буся Пагава попал в сложную ситуацию. Он жил в одной квартире с родившей его кошкой, постепенно вступил с ней в супружескую связь и стал позже квартировать со следующей кошкой, являющейся ему сестрой и дочерью. Сестра и дочь подрастала, приближался день, в который бы она стала еще и женой, но хозяева воспротивились эскалации инцеста. Буся был подвергнут решительной кастрации. Ближайший друг кота художник Валера Шалабин заявил со свойственной всем художникам категоричностью, что коту теперь жить интересно. Перед операцией Бусе вкололи кетамин, глаза у него стали каждый размером с серебряный доллар, Буся пережил, по предположению Шалабина, психоделический опыт, но в отличие от большинства людей, которые, пережив оный опыт, возвращаются обычную жизнь, Буся телесно преобразился и пребывает отныне на сияющих вершинах существования. Связь достижения сияющих вершин с телесным преображением вообще и с кастрацией в частности — мотив популярный. Русские скопцы гурьбой и гуртом отсекали себе соответствующие части тела, ибо им было сказано, что телесное преображение позволит обрести небесное царство. В нашумевшей в прошлом году книжке Александра Эткинда про сексуальную историю Серебряного века (А. Эткинд. Содом и Психея. Очерки интеллектуальной истории Серебряного века. М.: ИЦ-Гарант, 1996. — Артгид) очень увлекательно рассказывалось, как задорно воспринял эту традицию, например, поэт Блок, вообразивший, что революция и кастрация — вообще одно и то же. Позже победившие коммунисты так и формулировали: про взращивание нового человека.
С тех пор утекло немало вод, телесные преображения из сферы религии и политики утекли в искусство. Художники выбрасывались из окна на холст, дабы позже вдова получила много долларов за картину, написанную кишками, мозгами и прочими продуктами взаимодействия тела с едва прикрыт[ым] тряпочкой асфальтом. Другие художники отреза́ли себе языки, уши и те же самые половые органы. Балом правила всяческая радикальность.
Но ближе к концу радикального века идея преображения тела постепенно стала уступать место идее его трансформации. Конечно, здоровье французской барышни Орлан, уже лет двадцать делающей себе пластические операции, вряд ли может быть предметом особой зависти. Конечно, мало кому захочется оказаться и в шкуре спустившего с себя пять шкур Майкла Джексона. Меня ругают, что я все время тащу в свои тексты художника Кулика, но как не рассказать: в бельгийском Генте его тело обклеили несколькими тысячами зеркальных осколков (одна обклейка продолжалась шесть часов: прикиньте, стоять голым и неподвижным столько времени), а потом подцепили под потолок, как зеркальный шар, и полтора часа вращали, бия с близкого расстояния свирепыми прожекторами, так, что он, по его собственному признанию, видел Бога… И все же — все части тела у перечисленных артистов на месте, и даже у алюминиевого Майкла половая функция не совсем разлажена, а просто переориентирована на нетрадиционные объекты, всех-то делов.
В свете вышесказанного мне не представляется соответствующим духу эпохи какая бы то ни было кастрация котов. Думаю, мы с тобой, дорогой читатель, должны занять по этому поводу однозначную и принципиальную позицию. Во-первых, как уже было сказано, духовное преображение на пороге третьего тысячелетия не обязательно, да и не желательно сопровождать телесным. В конце концов, ценность не в том, чтобы улететь в параллельную реальность, а в том, чтобы и в этой реальности на креслице посидеть, и по другой в свое удовольствие попутешествовать. Во-вторых, если 1996 год был годом президентских выборов, и там было уместно отрезать налево-направо, то 1997, начавшийся, строго говоря, в начале ноября, после объявления Ельциным-нашим-президентом национального согласия и примирения, для того и спущен Господом на грешную землю России, чтобы все в этом году оставалось на своих местах. Бусины яички, видимо, уже не вернешь (хотя хозяйка Буси Инга Пагава с категоричностью, свойственной всем лицам кавказской национальности, утверждает, что есть очень дорогая американская технология, позволяющая восстановить целокупность кота), но пусть же все остальные коты России сохранят при себе свое гордое котовое достоинство.
Что же касается моды на плавную трансформацию тела, то она, как и всякая эпохальная мода, пронизывает все так называемые этажи общественного бытия. В Москве нельзя пройти по улице сто метров, чтобы не наткнуться на магазин, торгующий тренажерами, корректирующими вашу телесность. Тренажеры для спины, для поясницы, для брюха, для лобковых мышц, для шеи, для ушей — всяк тренажер отдельно.
Последним громким хитом «Магазина на диване» была большая задница во весь телевизор, которая обхватывается каким-то поясом на электроприводе, начинающем при включении мелко-мелко вибрировать, отчего и ягодицы американской модели столь же мелко и столь же быстро ходят отъявленным ходуном, напоминая одновременно тесто, стюдень на вилке похмеляющегося первого января деятеля российского шоу-бизнеса и живой мозг солярис из одноименной фильмы режиссера Тарковского. Ягодицы мечутся па экрану со скоростью двести сорок фрикций в минуту, модель балдеет, клацая белыми зубами. «Хэлло, Линда, что ты скажешь о новом тренажере?» — «Это просто чудо, Билл! Всего две недели с новым тренажером, и у меня такое чувство, что у меня новая жопа!»
Но есть еще более милый сердцу автора этих строк способ обращения с телом: пусть оно внутри себя кипит, гудит и искривляется, но в итоге окажется тем же, чем и было раньше. Вот давно взыскуемый мною повод напечатать в журнале кадрик из работы Билла Виолы «Встреча». Она была выставлена в девяносто пятом году на биеннале в Венеции, и с тех пор гастролирует по разным странам. Стоят две женщины, разговаривают, подходит третья, некоторое очень непродолжительное время они общаются в старых италийских декорациях. Размер работы — 275 × 180 см. Встреча продолжается сорок пять секунд, но нам ее проецируют очень долго, чуть ли не полчаса. Складки одежды и волосы плавно перебирают плоскости ветра в зеркалке родительного падежа. Открываются и закрываются рты и глаза, шевелятся губы, вздуваются вены и сокращаются мышцы, как в ожившей «Анатомии для художников». Тело, оказывается, в любой момент живет такой интенсивной, насыщенной жизнью, что представляется диким и странным его не то что преображать и трансформировать, но даже и ускорять. Торопиться больше некуда, эпоха революций и большого дележа денег в России прошла. Если вам ничего не досталось — оно и лучше, целее будете, никто вас не кастрирует. В год национального примирения и согласия — замедляйтесь.
