Александра Доманович: «Не будь интернета, я бы не стала художницей»
Сербскую художницу Александру Доманович вдохновляют отжившие монументы — остатки уже не существующей страны и эхо ее политики. Доманович преобразует их, воссоздает в другом материале, облекает новой оболочкой, создавая иконографию третьего тысячелетия. Куратор Чечилия Алемани поговорила с художницей о национальной идентичности, интернете и причудах новейших технологий. Полностью беседу Доманович и Алемани можно прочитать в третьем номере журнала GARAGE Russia. Редакция «Артгида» благодарит редакцию GARAGE Russia за возможность этой публикации.
Александра Доманович. Портрет (Килим). Фрагмент. 2012. Струйная печать, деревянная рама. Courtesy автор и Tanya Leighton, Берлин
Чечилия Алемани: Чем вас привлекают гражданские монументы?
Александра Доманович: В детстве моя бабушка водила меня играть к монументу победы во Второй мировой войне в центре городка Мурска Собота, где я выросла. Это была скульптура в стиле соцреализма с двумя солдатами — красноармейцем и югославским партизаном. Мы с братом крутились на их оружии и играли в разбитых танках, которые составляли часть скульптурной композиции. Позже я узнала, что это был первый такой монумент в Словении, поставленный в 1945 году и посвященный погибшим там советским солдатам. Он один из тех, что сохранились в переходный период 1990-х, он стоит до сих пор, о нем заботятся.
Ч.А.: О чем теперь напоминают эти монументы?
А.Д.: Все о том же. Только меньше людей помнят и думают об этом.
Ч.А.: Ваш рельеф «Кулак Бубани» напоминает культовый антифашистский монумент, созданный Иваном Саболичем в 1963 году и посвященный единству Югославии (монумент Саболича «Три кулака» расположен в городе Нише в Сербии, на месте, где фашистами были расстреляны около 12 тысяч евреев, сербов и цыган. — Артгид).
А.Д.: Я никогда не была в Нише и не видела его, только картинки в Сети. Три поднятых кулака воспроизвести нетрудно — это простая форма. А эта работа у меня была эскизом памятника, который я сделала для Марракеша.
Ч.А.: Какое странное сближенье.
А.Д.: Куратор биеннале 2012 года в Марракеше Карсон Чан просил сделать что-то такое, что связывало бы мою работу в Югославии с местной спецификой. Я заметила, что в Марракеше не было монументов европейского типа. Югославия и Марокко были едины в Движении неприсоединения, к тому же я хотела связать обретенный дух свободы и уверенности, вдохновивший «памятники революции» в бывшей Югославии, с таким же настроением в районе Магриба, где тогда происходили восстания и революции.
Я поместила свой памятник в Киберпарке в центре Марракеша, где есть свободный беспроводной доступ в интернет. Мой замысел состоял в том, чтобы сначала создать визуальный образ, потом сам монумент и снова его образ, уже в виде документации, в том числе и в интернете, ведь интернет — это наше самое свободное публичное пространство.
Ч.А.: Расскажите о вашем применении пасты таделакт.
А.Д.: Однажды я остановилась в традиционной гостинице Марракеша и поняла, что моя роскошная ванна якобы из резного камня на самом деле покрыта пастой из окрашенной извести. Я заинтересовалась и обнаружила, что этот материал, таделакт, — он везде: на стенах дворцов, в публичных бассейнах, хаммамах, на раковинах, всюду вплоть до чашек и пепельниц. На вид все это казалось стариной, хоть могло быть и новехоньким. Я узнала еще, что само слово «таделакт» в берберском языке означает «втирание». И я задумала воспроизвести в Марракеше абстрактный модернистский монумент в масштабе 1:1 и покрыть его таделактом в марокканском стиле. Вроде того, что сделали в Скопье, где современные здания снабдили барочными фасадами в духе антикомании.
Ч.А.: Вы перенесли ваш интерес к гражданским монументам в видеоформат, сделав видео «Турбоскульптура» и переосмыслив историю: вместо памятников политическим лидерам — новые герои, западные медиазвезды.
А.Д.: Я нашла все эти памятники в интернете и сочла их уморительными: статуя Орсона Уэлса в Сплите в Хорватии, созданная его бывшей любовницей, позолоченный памятник Биллу Клинтону в Приштине, еще проект статуи Саманты Фокс в Чачаке — городке в Южной Сербии, откуда родом мой дед. Я придумала термин «турбоскульптура» по аналогии с турбофолком — музыкальным жанром, популярным в этом регионе. Я сделала четыре разные версии этого видео. Каждый год я нахожу и добавляю новые «турбоскульптуры».
Ч.А.: Такой же вызов авторитету официальной истории вдохновляет и вашу портретную серию — например, вы сделали с помощью компьютера портрет югославского президента Иосипа Броз Тито, смоделировав его из изображений женщин.
А.Д.: У нас в школе, где я училась до пятого класса, портрет Тито висел над каждой классной доской. Помню одну учительницу словенского и сербохорватского языков: короткие волосы, высокие скулы, строгий взгляд. Я всегда думала, что она похожа на Тито в женском варианте. За долгие 45 минут урока ее лицо и портрет Тито просто сливались в сознании.
Ч.А.: А какую роль ваша собственная национальная история играет в вашем творчестве?
А.Д.: Я родилась в Сербии в словацкой среде, выросла в Словении и никогда не чувствовала, что принадлежу к какой-то определенной нации. Так что идея общей югославской нации кажется мне утопией, мечтой. Я не имею в виду реальную Югославию — если бы она существовала сейчас, я бы, вероятно, относилась к ней весьма критически.
Ч.А.: Когда вы впервые осознали, что Югославия была скорее идеей, чем страной?
А.Д.: Мой интерес к бывшей Югославии обусловлен социальными и политическими переменами (не говоря уже об экономических), которые я застала, подрастая. Например, когда в 1992 году я вернулась в школу после летних каникул, наш мир как бы съежился: на стене географического класса висела карта Словении вместо Югославии. То же касалось литературы, истории, и т. д. Многие мои работы основаны на моих личных воспоминаниях, но они неразрывно связаны с политикой. Моя работа alexandradomanovich.eu, alexandradomanovich.si, alexandradomanovich.rs, alexandradomanovich.sk была первой на эту тему. Позже для таких проектов, как «19:30» или From yu to me, мне нужно было путешествовать, чтобы получить материал. Результаты моих исследований становились все более точными.
Ч.А.: Действительно, ваш проект «19:30» — мастерский монтаж из материалов архивов телевидения бывшей Югославии, главную роль в котором играет музыка, — привлек международное внимание.
А.Д.: обнаружила на YouTube старые заставки к сербским TB-новостям. Это было неожиданно и оживило забытые воспоминания. В то же время это напомнило мне электронную музыку, в которую надо было добавить бит, чтобы она стала танцевальной. Идея заключалась в том, чтобы создать интернет-аудиоархив и предложить его для новых ремиксов. Я стала собирать материал со всех наших бывших республик. Больше всего меня интересовал звук, вызывающий условный рефлекс, как у Павлова. В процессе работы я поняла, как прекрасны визуальные заставки новостей, узнала, как они создаются, их историю. Мне хотелось все это охватить, так что, кроме аудиоархива и растущей коллекции ремиксов, я сделала видеозапись и PDF-публикацию. Все это легло в основу проекта «19:30». И хоть он существует только онлайн, это самый весомый проект из всех, что я сделала. Мне пришлось ездить по всей бывшей Югославии, чтобы достать оригиналы телепередач. В видео совмещены два потока: один показывает заставки теленовостей в хронологическом порядке, другой — запись моих путешествий. Саундтрек состоит из оригинальной музыки заставок, постепенно переходящей в ремиксы.
Ч.А.: Вы еще сделали и скульптурную версию этого проекта — «Без названия». Это колонны из бумаги с видеокадрами и снимками из интернета. На биеннале в Лионе они выглядели как мощный тотем будущей цивилизации. Что вы имеете в виду, называя их печатными монументами?
А.Д.: Это пачки материалов проекта «19:30». Первая обозначена как «Без названия (30.IX.2009)». Это дата отмены домена .yu — интернет-кода Югославии. Можете себе представить, этот код был за страной в течение почти двадцати лет после ее распада! Мне хотелось отметить это чем-то ощутимым в интернете для большой аудитории. Я и сделала триптих из ненужных более документов под названием «Без названия».
Ч.А.: Интернет играет главную роль в вашей деятельности. Я думаю также о вашей работе «От самого жаркого к самому холодному» — это сайт, перечисляющий мировые столицы в порядке температур: вместо геополитических и таксономических стратегии необычная и более интуитивная категоризация.
А.Д.: Не будь интернета, я бы не стала художницей. Началось все с блога vvork.com, который мы завели вместе с тремя коллегами — Оливером Лариком, Георгом Шнитцером и Кристофом Приглингером. Это был обзор современного искусства онлайн с большой аудиторией. Я искала произведения искусства в Сети, и у меня было около 20 тысяч подписчиков.
Ч.А.: Последнее время вы работали над большой серией скульптур, включая работы «Сестричка» и «Бегун в эстафете» — механические руки, некоторые из которых устанавливались на постаменты из оргстекла. Расскажите о них.
А.Д.: Есть так называемая белградская рука — первый протез с тактильными ощущениями, изобретенный еще в 1960 году Райко Томовичем для ветеранов войны. Мне изготовили такую руку цифровым методом, чтобы ею могли управлять аниматоры, и я сняла ее в своем анимационном фильме «От тебя ко мне». Для этого фильма я интервьюировала профессора Борку Ерман Блажич — она пионер интернета и зарегистрировала интернет-домен еще в 1989 году. Я спрашивала ее о крупных научных и технических успехах югославской эпохи, и она рассказала мне об этой кибернетической руке. Я думала, что этот фильм будет в низком разрешении тихо демонстрироваться на каком-нибудь малозаметном сайте, но, к моему удивлению, рука распространилась по всей Сети. Она стала прототипом и основой для других моих подобных рук. Вся эта серия — смесь идей, приходивших ко мне тогда, когда я изучала роль женщин в науке и технике и в научной фантастике. Некоторые выполненные мною протезы рук делают религиозные жесты в соответствии с наплывом предрассудков в нашем научно управляемом обществе.
Ч.А.: Довольно трудно определить вашу сферу деятельности в искусстве. Вас можно назвать по преимуществу скульптором?
А.Д.: Не знаю. Я и сама не могу точно сказать.
Ч.А.: Как протекает ваша обычная художественная работа? Делаете ли все у себя в мастерской или прибегаете к аутсорсингу, отдаете часть работы на сторону?
А.Д.: Я сама редактирую видео, но заказываю все для ЗD-деталей и обычно заказываю изготовление готовых скульптур, ЗD-печать, покрытия вроде таделакта, софт-тач или латуни. Обычно каждый мой новый проект требует новой техники — может, хорошо бы уже начать специализироваться на чем-то одном. Недавно у меня в мастерской появились новые приятные соседи, и я стала бывать там чаще, чем раньше. Хотя это не означает, что я только и делаю, что работаю!
