Игорь Макаревич

Родился в 1943 году в селе Триалети Грузинской ССР в семье скульптора. В 1955–1962 годах учился в Московской средней художественной школе (МСХШ) при Институте им. В. И. Сурикова. В 1968-м окончил Всесоюзный государственный институт кинематографии (ВГИК), художественный факультет. В 1968–1971 работал художником на Центральном телевидении. В 1970-м стал членом Московского отделения Союза художников СССР, занимался книжной иллюстрацией, оформлял театральные постановки. В 1979 году вошел в состав группы «Коллективные действия».

С 1990 года работает в соавторстве с женой, Еленой Елагиной, вместе они подготовили более 50 персональных выставок, среди них — выставки в Государственной Третьяковской галерее (Москва) и Kunsthistorisches Museum (Вена). В 2009 году принимал участие в Основном проекте 53-й Международной художественной выставки — Венецианской биеннале, в 2011-м — участник выставки «Пустые зоны. Андрей Монастырский и “Коллективные действия”» в Павильоне России на 54-й Венецианской биеннале.

Лауреат звания «Заслуженный художник РСФСР» (1984) и VII Всероссийского конкурса в области современного визуального искусства «Инновация» в номинации «За творческий вклад в развитие современного искусства» (2012).

Живет и работает в Москве.

«Проекты Игоря Макаревича и Елены Елагиной, включающие в себя объекты и инсталляции, живопись, графику и фотографию, посвящены нескольким сквозным сюжетам, образующим индивидуальную мифологию художников, достаточно причудливую и произвольную, чтобы избежать подозрений в серьезности всех этих квазимистических построений. Они обнаруживают присущий тоталитарным режимам культ холода (одним из символов которого становится, например, имперский орел, наполовину покрытый коркой настоящего инея […]). Усматривают связь между советскими архитектурными утопиями, шаманизмом и ядовитыми грибами — и водружают макеты башни Татлина или Дворца Советов на шляпки гигантских мухоморов. И предлагают увидеть в сказке о Пиноккио-Буратино новые версии мифов о Прометее и Христе. Что, впрочем, не мешает им превратить Буратино, сквозного персонажа многих проектов, в персонажа, достойного фильма ужасов — пожилого бухгалтера, маниакально мечтающего превратиться в дерево. И даже “Русская идея” у них воплощается в инсталляции, где даже самые общеупотребимые символы умудряются выглядеть двусмысленными. Черный хлеб оборачивается медными буханками, которые должна была изгрызть сказочная героиня, в груде “родной земли” мерещится разверстая могила, а ряд портретов известных философов-искателей русской идеи — Бердяева и Соловьева, Розанова и Федорова, завершает фотография одиозного сектанта Григория Грабового, утверждавшего, что умеет воскрешать мертвецов». (Ирина Кулик. Источник: open-gallery.ru)